Как все начиналось

Как и любой другой мальчик в своем дворе, я делал все, что и было мне положено. Учился в школе, причем не только в обычной, но еще и в музыкальной. Носился с ребятами по окрестным оврагам и сопкам, играл в «казаки-разбойники» и «пятнашки», из чего-то стрелял, что-то взрывал, куда-то залезал и откуда-то падал. Одним словом, пацан как пацан. То, что мой отец - моряк, не особенно кого-то волновало, потому что там, где я жил у большинства моих друзей отцы, деды, братья были моряками.

У кого отец водитель, тот рано или поздно едет с отцом в его машине и отец учит его вождению. Тот, чей отец артист, рано или поздно попадает за кулисы и там вдыхает дух театра. Так уж получилось, что я первый раз попал на судно в пять лет, а впервые пошел в настоящий, дальний рейс после окончания четвертого класса, в 12-летнем возрасте.

Это было очень большое судно. Танкер, то есть судно, перевозящее жидкие грузы – бензин, керосин, дизельное топливо, масло, пресную воду или даже вино.

Я очень волновался когда судно было готово к выходу в море. Меня поразило, как быстро громадное судно стало отходить от причала и как все больше и больше набирая скорость, понеслось, с шумом рассекая волны. Через пару часов земля превратилась в темную полоску на горизонте и вскоре совсем исчезла. Вокруг была одна вода. На горизонте были какие-то точки, видимо такие же суда… Потекли дни, полные совершенно новых ощущений и ярких впечатлений. Впервые попав на ходовой мостик (то, что обычно все называют капитанским мостиком), я сразу проникся уважением к этому месту… Всегда тишина, только жужжание различных приборов, голоса из радиостанции да спокойным, но твердым голосом отдаваемые капитаном распоряжения и в ответ – такие же тихие, но такие же твердые ответы:

- Руль пятнадцать лево.
- Есть руль пятнадцать лево.
- Так держать, вправо не ходить.
- Есть так держать и вправо не ходить. На румбе сто пятнадцать.
- Боцман, судно по-походному. Двери, люки и иллюминаторы задраить по-штормовому.
- Машину в ходовой режим, сто двадцать оборотов держать.

Меня это настолько волновало и гипнотизировало, что как завороженный, я стоял в уголке, у лобового иллюминатора и слушал эти слова как песню…

Быстро стемнело. Меня не нужно было уговаривать ложиться в постель, так как волнения прошедшего дня и масса новых впечатлений вылились в сильнейшую усталость и глаза мои слипались. Под мерное дрожание судна я заснул и, проснувшись, понял, что что-то изменилось. Что-то скрипело, звякало… Я попытался встать, но… палуба уходила из-под моих ног… Судно качалось… Хватаясь за стол, стул (крепко прикрепленные к палубе), я добрался до иллюминатора и увидел громадные валы с гребнями белой пены на них.. Они проносились один за другим… Судно ныряло и над носом поднималась стена брызг, зачерпывало воду и по палубе катился кипящий водяной вал….

Мне стало весело и я стал быстро одеваться… С трудом удерживая равновесие, я кое-как оделся и хотел пойти на палубу чтобы посмотреть на волны, однако все было закрыто и моих сил для того чтобы открыть тяжелые стальные двери явно было мало. Я решил подняться на мостик. Открыв дверь, я спросил разрешение войти (этому меня сразу же научили на отходе из порта). На вахте был третий помощник капитана – молодой симпатичный человек. Я как всегда прошел в свой любимый уголок рядом с радиолокатором и стал смотреть как судно ныряет…

Очень скоро я стал ощущать некоторое беспокойство… Я почувствовал неприятную тошноту, которая с каждым нырянием судна в волну все больше усиливалась … Третий помощник или как все его звали, просто Третий, вдруг остановился возле меня и сказал:

- Эээ, друг, да ты зеленый весь! Ну-ка шагом марш на крыло, воздухом дышать!!!

Я немножко обиделся и вышел на крыло – небольшую площадку, открытую часть мостика. Там было холодно, свистел ветер, ревела вода, кипящая на палубе… Но что самое главное – дыша полной грудью свежим морским воздухом, я вскоре почувствовал, что тошнота отступает!

А потом пришел капитан. Посмотрев внимательно на меня, он сурово спросил Третьего:

- А почему бездельничают на мосту? Юрий Иванович, приобщите этого молодого человека к несению вахты. На судне бездельники не нужны!

С этого и началась моя морская жизнь! Утром я был обязан без пяти восемь быть на мостике и вместе с рулевым заступал на руль. Уже через пару вахт я сносно держал курс по компАсу. Именно так моряки делают ударение в этом слове! Прибор, записывающий все отклонения, все меньше и меньше рисовал мои рыскания (так моряки называют отклонения от курса), а через четыре вахты Третий впервые похвалил меня!

(Виктор Федоров. См. Персональный сайт victorf.ru)