На балу

Как-то перед Новым Годом мой отец достал на работе два билета на Новогодний Бал, который проходил в ресторане "Золотой Колос" на территории ВДНХ. Естественно, я пригласила с собой свою лучшую подругу. И мы с нетерпением стали ждать волнующего события.

Я никогда не была не только на балах, но даже ни на одной захудалой дискотеке, и ждала своего первого выхода в свет с не меньшим трепетом, с каким его ждала Наташа Ростова из толстовского романа "Война и мир". Но, в отличие от Наташи, у которой было полно нарядов, я перерыв весь шкаф, не нашла ни одного. Так как доброй Феи у меня в родственниках также не значилось, пришлось мне выстирать и отгладить свои единственные черные шерстяные брюки клеш, которые я сама и сшила. Так как нарядной блузки у меня тоже не было, я надела то, что у меня было, а сверху натянула белую вязаную кофточку с вышитым цветочком на груди, связанную моей мамой.

Вымыв голову, и накрутив волосы на бигуди, я принялась краситься и пудриться, не жалея ни краски, ни помады, ни румян. Оглядев себя с ног до головы, я решила, что выгляжу очень даже ничего, и подумала, что Ленке теперь ни за что не сравниться с моей красотой, а уж сколько ребят со мной будут танцевать, и не сосчитать. И мне даже немного стало жалко свою бледную желтоглазую подружку, которая одиноко будет стоять, подпирая стены, в то время, пока я буду кружиться в ритме вальса то с одним принцем, то с другим. И поэтому я снисходительно оглядела Ленку с ног до головы, когда встретились с ней на остановке. Лена сказала, что я неплохо выгляжу. Я тоже так считала, и сказала ей, что она "тоже ничего" и, рассмеявшись, мы поехали на бал.

Однако сначала было представление с Дедом Морозом и Снегурочкой, а я все не могла дождаться, когда же, наконец, начнутся танцы, и даже от волнения не могла вникнуть в то, что происходило на сцене, и все боялась, что их не будет вообще. Наконец эта тягомотина закончилась, и Дед Мороз объявил, что все приглашаются на танцы, и я Ленке чуть всю спину не отшибла, подталкивая для скорости, чтобы она пошевеливалась на своих высоких каблуках. Ленка сердилась, и говорила, чтобы я не суетилась, и что мы никуда не опоздаем. А я злилась на нее, потому что если бы не она, я давно бы уже танцевала с каким-нибудь красавчиком.

Наконец, мы дошли до танцевального зала и, к своему огорчению, я увидела, что девчонок намного больше, чем ребят, да и тех был выбор не очень-то велик, и уже издали прикидывала, кому из них отдать предпочтение. Однако я не учла одну вещь, что у ребят было свое представление о девчонках, и они не обращали на меня ни малейшего внимания. Все внимание отдавалось этой противной Ленке, и я была уже не рада, что взяла ее с собой. Хотя и понимала, что это и не совсем справедливо. И не Ленка, а я стояла, подпирая стенку. Наконец, ко мне направился какой-то парень, но, остановившись в шаге от меня, понял, что ниже меня на полголовы, резко повернулся в другую сторону, и пригласил какую-то малявку, рядом с которой казался себе просто орлом. А я совсем приуныла, и кляла и себя, и свой рост, и свой наряд, а заодно и Ленку с ее ухажерами почем зря, и чувствовала, что еще немного, и заплачу с досады.

Вдруг, с другого конца зала, рассекая его на две равные половинки, прямо ко мне направился мужчина необычайно высокого роста. Еще не веря такому счастью, я начала внимательно разглядывать противоположную голую стену, держа этого Аполлона в поле своего зрения. И вот чудо произошло, и этот мужчина, галантно раскланявшись, пригласил меня на мой первый в жизни танец. И я, взглянув торжествующе на Ленку, которая в это время танцевала с каким-то замухрышкой, небрежно положила обе руки на своего спасителя, мило ему улыбнулась, и под звуки танца закружилась с ним по залу.

Однако, как выяснилось через минуту, ни он, ни я не умели толком танцевать, и только отдавливали друг другу ноги. Я пыталась смотреть вниз, чтобы ненароком не наступить на его огромные ботинки, пока он не догадался предложить мне просто встать на них, и так, неся меня на руках, продолжил танец. И мне стало так смешно и весело, и стало совершенно наплевать на всех парней вместе взятых, которые не смогли оценить меня по достоинству, и которые были просто на голову ниже моего партнера.

После такого танго начался быстрый танец, и этот незнакомец опять пригласил меня, и я была уверена, что он в меня просто втюрился. Во время танца он так размахивал своими ручищами, что около нас образовалась пустая площадка. Но все равно, он иногда задевал кого-нибудь своими лопатами, смущался, и очень долго перед всеми извинялся. Я тоже танцевала не ахти как и, поэтому, думаю, были самой подходящей парой, которую только можно себе представить. Во всяком случае, самой заметной.

Потом опять зазвучала медленная музыка, и опять этот дядя Степа пригласил меня, и я уже по привычке, встала на его ботинки, а он медленно кружил меня по залу, и мне было очень хорошо. И хотя я стояла на его огромных ножищах, все равно моя голова еле доставала до его плеча, и мне было так приятно ощущать себя маленькой и беззащитной, и довериться этому большому и сильному человеку, который небрежным движением плеча расчищал нам место под солнцем.

Как-то очень быстро кончился этот вечер, и последним объявили белый танец. Я стояла, и все не могла решиться пригласить своего кавалера, так как боялась, что он догадается, что я в него тоже втюрилась. Однако он вывел меня из задумчивости, сам подошел, и спросил, не хочу ли я его пригласить. И я опять встала на его бутсы. О, как же я не хотела, чтобы этот танец кончался, я готова была танцевать сто лет подряд, не останавливаясь ни на минуту! И надеялась, что объявят еще раз последний танец, а потом еще и еще, но чуда не случилось, и нам сказали, что бал закончен.

С тяжелым сердцем, я сказала ему "до свидания", и подошла к Ленке, которая прощалась со своим кавалером. Но мой ухажер и не думал бросать меня на произвол судьбы, а шел за мной, возвышаясь над всей толпой. А за Ленкой хвостиком тронулся и ее танцор, так что мы обе были при кавалерах. И когда нам с Ленкой подали наши пальто, мой партнер взял оба, и помог одеться мне, а потом и Ленке. Я так волновалась, что не сразу попала руками в рукава, и все оглядывалась назад, чтобы не промахнуться.

Мы вышли на морозный воздух, и наши кавалеры пошли рядом с нами, как телохранители. Тут же мы все и перезнакомились, и мужчины начали рассказывать разные смешные истории, так что мы с Ленкой только со смеху покатывались. И я про себя подумала, что мой в два раза лучше Ленкиного, во всяком случае, был в два раза больше. К тому же он был совсем взрослым, и работал хирургом в какой-то больнице, что мне тоже страсть как понравилось.

Так нас и довезли до дома. Ленка со своим другом пошла дальше, а я осталась с хирургом наедине. И мне сразу вдруг стало как-то не по себе, так как я совершенно не знала этого человека, и неизвестно зачем он поперся меня провожать через всю Москву. Он еще что-то говорил, но я уже не слушала его, и мечтала только поскорее уйти домой целой и невредимой. И думала, что если он схватит меня своей клешней, то я даже пикнуть не смогу. Однако, заметив в моих глазах настороженность, он нежно взял мою руку, поцеловал ее, и сказал, чтобы я его не боялась, и что он не собирается меня обидеть. И попросил мой телефон. Так как у нас не было телефона, то я продиктовала телефон своей подруги, которая жила двумя этажами ниже. И чмокнув меня в щечку, он сказал, что обязательно позвонит, и, попрощавшись, ушел.

Придя домой, первым делом я закрылась в ванной, и долго смотрела на свое порозовевшее от мороза и великого счастья лицо, и все не могла понять, что же этому человеку так понравилось во мне? И пришла к выводу, что ему понравилось все. И засыпая, я все плыла по залу с этим необыкновенным и большим человеком под звуки бесконечной мелодии, ощущая на своей талии его теплые, большие и сильные руки.

(В. Ахметзянова)


Дикаркины рассказы