Влюбляться - это счастье!
Влюбляться – это счастье! А взаимная любовь – это, по-моему, мечта каждого нормального человека. А кто это придумал, что курортные романы заканчиваются ничем, что все это только легкомысленное, недельное увлечение! Ведь для Настоящей Любви не существует никаких ограничений: место или положение, рост или возраст, социальный статус или национальная принадлежность. Главное, чтобы человек был Человеком, а любовь – Любовью.
Что значит Любить? Как почувствовать, что это действительно Любовь, а не симпатия или увлечение? Любовь, когда при встрече у тебя начинают подгибаться коленки и сердце замирает где-то в области пупка, когда ты смотришь на него и понимаешь, что все твое существо, вся душа принадлежит только ему! Когда желаешь любимому человеку счастья, даже если тебя лично оно не касается! Вот это Любовь!
Она возникает с первого взгляда, из ниоткуда, с первых секунд. Вы даже еще не знакомы, но ты уже понимаешь, что не сможешь прожить без этого человека больше ни минуты. Если по-другому, то это уже не любовь вовсе. Вернее, любовь, но не от сердца, а от ума, от осознания того, что для тебя сделал этот человек, насколько он для тебя хороший, от привычки постоянно видеть его рядом.
Но сегодня мы о другой любви. Именно о той, которая «вспыхивает» от одного взгляда, о которой веками слагаются песни и стихи. Она неожиданно и быстро поражает сердце, но порой не так быстро и безболезненно проходит! И все же, истинная Любовь – это счастье!
… морское побережье, шум волн и солнце, которое просвечивает даже сквозь закрытые глаза. Я люблю море! Возможно, это потому, что я сама по гороскопу – Рыбы. Это моя стихия. Мне всегда комфортнее возле воды, она несет в себе какую-то тайную прохладу, ее глубина завораживает. Особенно люблю смотреть вдаль, туда, где море сходится с небом. Четкая, строго горизонтальная линия как будто проводит границу между добром и злом, светом и тенью, любовью и ненавистью. Удивительная природная мудрость, философия жизни!
А сейчас я просто лежу на песчаном пляже, слушая шум прибоя, и радуюсь, что мы наконец-то вырвались на море. Дорога была долгой и трудной, но мы все же доехали, бросили вещи в уютных номерах гостиницы и сразу к морю! Один взгляд на эту холодную, освежающую синь и усталость как рукой сняло. Сразу захотелось с разбегу кинуться в эту глубину, почувствовать соленый морской запах.
Растянувшись на голубом покрывале, подставив тело беспощадному, полуденному солнцу, я вспоминаю весь сегодняшний день: гостиница – вполне уютная, в которой мы заняли два номера. К тому же у нас мало соседей (занята всего одна комната из четырех). Кстати, у меня очень милый сосед. Я видела его, когда мы переносили вещи. Дверь в их номер была приоткрыта, и он смотрел в проход, лежа на кровати, пока я ходила туда-сюда. Наши взгляды столкнулись. У него очень красивые глаза! На вид ему лет девятнадцать. Темные непослушные волосы, слегка прикрывающие маленькие уши, аккуратный нос, красивые, мягкие, розовые губы, скрывающие белоснежную улыбку, сегодняшняя щетина на загорелых щеках, развитые, мускулистые плечи, стройная фигура, при невысоком росте. Светлые штаны, закатанные до колен и открытый торс, придавали его образу мальчишеское, почти хулиганское настроение. Почему-то он целый день не выходит у меня из головы! Вот бы познакомиться с ним, пообщаться,…а может и что-то еще. Так, закатай губу! Я его даже толком не видела, да и он меня. Вообще, может, он с девушкой приехал отдыхать. И мне вдруг стало так тоскливо от этой мысли. Нет, этого не может быть. Пока точно не узнаю, никаких расстройств! Лучше вот яблочко съесть.
День второй. Я его видела сегодня, и он меня видел. Но мы даже не поздоровались. Просто утром встретились на общей кухне, он, похоже, готовил завтрак, а я сделала кофе и ушла в номер. Какой он…!!! Опять этот взгляд, сжигающий дотла, немая сцена секунд пять и… все как обычно.
Потом мы пошли на море. Слышала разговор мамы и крестной о том, что сегодня из соседнего номера выходили два парня и девушка. Вообще замечательно!! Как это понимать? Хотя, может они просто друзья? Все может быть! Еще узнала, что они из Нальчика и приехали работать. Мама вчера вечером болтала с ними на кухне по-соседски, узнавала, куда можно сходить вечером и прочую ерунду. Ну почему я не могу просто так спуститься и «поболтать»! Мне, видно, не дано. Потом не видела его целый день. Наверное, работает.
День третий. Сегодня, когда мы обедали, он спустился на кухню. Скромно улыбнулся, прошелся по мне жарким взглядом и пожелал «Приятного аппетита!». Я чуть не подавилась! Брякнула тихое «спасибо!», не отрывая глаз от тарелки, и принялась отчаянно орудовать ложкой, хотя до этого воротила нос от горячей лапши.
Он ушел курить, а я, опустошив тарелку за полминуты, кинулась наверх в номер. Подошла к окну и наблюдала за ним, спрятавшись за занавеску. Он, почувствовав на себе мой взгляд, поднял голову, а я отпрыгнула от окна, как испуганный заяц. Заметил или нет? Больше никаких подглядываний! Что за детская забава! Это же просто глупо.
День четвертый. Лежу на горячем песке и смотрю в небо, надо мной плывут облака. Он занимает сейчас все мои мысли! Мне уже надоело молча смотреть друг на друга, хоть бы заговорил со мной что ли! Надо собраться и выдавить из себя хоть одну какую-нибудь общую фразу, хотя бы поздороваться по-соседски или что-нибудь в этом духе, а то дело не сдвинется с мертвой точки.
Вообще-то здесь здорово! Адлер – шикарный город, мне очень нравится! Вчера вечером ходили гулять. Здесь много красивых мест, пальмы, фонтаны, красивое ночное освещение. Цивилизация!
День пятый. Вчера я так его и не увидела. А сегодня зашла на кухню, когда они там обедали и, к своему великому ликованию, сумела выдавить из себя «приятного аппетита!». Он красиво улыбнулся мне в ответ. Его друзья, по-моему, заметили, что между нами что-то происходит. Кстати, их в комнате четверо: трое парней и сестра одного из них.
Колени тряслись, и сердце в пятки ушло, пока я дотопала до холодильника, чтобы налить себе стакан лимонада. А потом чуть ли не бегом в номер, в уютное гнездышко. Я и так сегодня героиня! Надо наградить себя персиком. Я думаю, что первый шаг сделан, дальше дело за ним.
День шестой. Я здесь уже почти неделю, а мы до сих пор не познакомились, хотя взаимная симпатия очевидна. Мы открыто улыбаемся друг другу, даже здороваемся иногда. Между нами пролетают разряды, которые сродни электрическому току.
Днем я стояла с родителями на улице, мы весело болтали и чему-то смеялись. Мой принц курил там же. Мама попросила меня снять сарафан, который висел за окном моего номера. Я поплелась наверх. Мне почему-то казалось, что он ждет моего появления в оконном проеме. Я подошла к окну, несколько раз глубоко вздохнула, отодвинула занавеску и наполовину высунулась наружу, перегнувшись через подоконник. И сразу поймала его взгляд. Я улыбнулась, и он буквально расцвел в ответ! Я еще никогда не видела такой милой и искренней улыбки, она меня просто сразила!
Весь вечер я летала, как на крылышках и от всей души улыбалась ему. Вечером, после прогулки, я заглянула на кухню попить, а там опять его компания. Он спросил, как отдыхается, где были, что видели. Меня затрясло! Я, честно говоря, совершенно растерялась, отвечала невпопад, задавала в ответ нелепые вопросы и металась по кухне, как ненормальная, то за ложкой, то за кружкой. Он, наверное, решил, что я полная дура! Я бы тоже так решила на его месте! Вела я себя, по крайней мере, невероятно глупо! И показала себя полной идиоткой! Может он мне это простит на первый раз? Первый блин, как говорится, комом.
День седьмой. Утром мне было ужасно стыдно за свое вчерашнее поведение, я даже вниз не хотела спускаться, боясь столкнуться с ним. Попросила маму сделать мне кофе, повернулась на другой бок и опять заснула. Минут через десять мне сообщили, что кофе готов и стоит на полке в кухне. Пришлось топать вниз. Там они завтракают! Я замерла на пороге, улыбнулась и пролепетала «Доброе утро!». Он медленно, как в кино, повернул голову: «Доброе!». Его глаза просияли тихой радостью. Я опомнилась, схватила кофе с полки и метнулась наверх. Его друзья уже явно все понимают, перемигиваются.
Глотая горячий, обжигающий напиток, я судорожно соображала, как же мне вести себя дальше. Мне очень хотелось романтического продолжения этой истории, хотя ясно понимала, что «трагический» конец неизбежен – через три дня уезжать. Я бросила недопитый кофе на прикроватной тумбочке и подошла к зеркалу. А я так даже ничего! Улыбнулась своему отражению и подумала о том, что у нас с ним улыбки похожи. Я быстренько переоделась, расчесалась и еще раз улыбнулась. Все будет хорошо! Внизу меня уже ждал папа; мама, Антоха и крестная ушли на море час назад. Я едва не столкнулась со своим принцем на пороге кухни. Сердце радостно запрыгало внутри. «Красивая!»- страстно прошептал он мне почти на ухо. Я опустила голову, скромно улыбнулась и, не глядя на него, вышла из кухни на улицу.
Плавая в прозрачной морской воде, я никак не могла выбросить из головы его неожиданный комплимент. Что-то было в его голосе, взгляде, интонации, что заставляло сердце биться громко и быстро, мыслями снова и снова возвращаясь в то мгновенье. Я мучалась. Мне буквально физически нужно было видеть его, чтобы просто знать, что с ним происходит, чтобы присутствовать в его жизни, просто быть рядом.
Днем, лежа на кровати в номере, опять не находила себе места, вздрагивала от каждого шороха в коридоре, прислушивалась к голосам на улице. Вся моя душа как будто предчувствовала перемены, надо было только сделать шаг им навстречу. И как только все улеглись на послеобеденный отдых, я набралась смелости и спустилась вниз. Он готовил обед, стоя ко мне спиной и я незаметно выскользнула на улицу. Села на скамейку под окнами кухни, включила плеер и подняла глаза к небу. Какое же оно сегодня чистое, ни единого облачка!
Не прошло и десяти минут, как он опустился рядом на скамейку.
- Что такая печальная сидишь?
- Я? Нет, с чего ты взял? Все хорошо! – я улыбнулась своей самой очаровательной улыбкой.
- Да? Значит показалось. Можно хотя бы узнать твое имя? - он прищурил один глаз и интригующе посмотрел на меня.
- меня зовут Маша.
- Маша…я вот слышал, родители тебя называют Марго. Можно я тебя тоже так буду называть?
- Запросто! А тебя как зовут?
- Меня Азамат зовут. Выговоришь?
- Конечно! А ты, я смотрю, сам готовишь?
Наконец-то я успокоилась и собралась с мыслями. Так же намного лучше, молодец!
- Да, а что в этом такого? Приходится.
- Ничего себе! Я мало встречала молодых людей, которые умеют готовить!
- Я просто живу один, а кушать-то хочется!
- А сколько тебе лет? – мне он нравился все больше с каждым словом и каждым взглядом.
- Ровно двадцать, а тебе?
- Мне шестнадцать! Что, маленькая?
- Да нет! В самый раз!
Мы засмеялись и посмотрели друг на друга. Ох уж эти большие, темно-зеленые глаза! Просто фантастика! В них невозможно не смотреть. Его позвали из кухни. Он ответил на совершенно непонятном для меня языке. Все понятно, он нерусский. Да, он говорил, что приехал из Кабардино-Балкарии, город Баксан, недалеко от Нальчика. Со «своими» он общается на своем языке, а со мной на свободном русском. Кстати, достаточно грамотно. К тому же он честный и добрый, как говорится, за душой ни гроша, это заметно с первых минут общения. Еще я поняла, что готова слушать его часами и самой рассказывать ему все, что в голову взбредет.
- Пойдем на кухню, а то здесь слишком жарко! – предложил он.
- Пойдем.
- Чаю хочешь? – спросил Азамат, размешивая сахар в своей кружке.
- Нет, спасибо! Жарко, чтобы сейчас чай пить.
- Еще раз подумай. Кстати, чай отлично спасает от жары.
- Нет, правда, не хочу!
Т еперь мы общались втроем: я, Азамат и его друг. Его, вроде, зовут Тима. Было весело, мы смеялись, перебрасывались шутками. Но наши влюбленные взгляды беспрестанно сталкивались, и я понимала, что мы все ближе и ближе друг к другу. Мне было уже не страшно смотреть ему в глаза, и открыто улыбаться, я знала, что мы оба делаем это искренне и от всей души.
- Вы часто ходите на море? – спросила я.
- Нет, уже надоело, мы ведь здесь уже месяц работаем. Да и я не очень люблю плавать, несмотря на то, что рыба по гороскопу.
- Что? Ты рыба? Ничего себе!
- Да, а что? – удивился он и заинтересованно взглянул на меня.
- Да ничего, просто я тоже «рыба»!
- Правда? Ты в марте?
- Да.
- А я в феврале.
И мы улыбнулись неожиданно обнаруженному сходству между нами. Мы с ним такие разные, но в то же время так похожи, понимаем друг друга с полуслова.
На кухню спустилась мама. Окинула нас удивленным взглядом, но промолчала, сделала кофе и вышла на улицу. Разговор пришлось закончить. Я еще раз мило улыбнулась, бросила на него нежный взгляд и гордой, независимой походкой ушла в номер. На душе было так радостно и легко. Хотелось петь и веселиться, кричать всему миру о своем счастье.
Я стояла красивая и нарядная перед зеркалом. Мы с родителями собирались в Сочи, гулять. По всему телу разливалось такое ощущение легкости, воздушности, казалось, взлетела бы при любом дуновении ветерка. Все мое существо рвалось к нему, в его общество, в котором мне было комфортно и хорошо. Я боялась отпустить мысли о нем, даже резких движений старалась не делать, боясь проснуться и вернуться в скучную реальность. Мне было хорошо с моими мыслями и мечтами, весь мир для меня стал ярким и цветным, как в старой сказке далекого детства.
Весь вечер в парке я веселилась и смеялась, смотрела вокруг широко распахнутыми глазами, радовалась и наслаждалась жизнью. В глубине парка у фонтана расположились художники с мольбертами и красками. Я попросила молодую девушку нарисовать меня и замерла на час, давая ей сосредоточиться и уловить настроение моих сияющих глаз. В результате получилось вполне похоже. Хитрым взглядом я смотрела чуть в сторону и вверх, интригующая улыбка открывала милые ямочки на щеках, с портрета на меня смотрела моя суть – девушка-загадка.
До темноты мы бродили по парку и в гостиницу вернулись только поздно вечером. Все сразу улеглись спать, а мне не спалось. Меня одолевали смятение и внезапно нахлынувшие чувства. Я решила спуститься вниз на улицу, вдохнуть свежий горный воздух, полюбоваться звездной ночью. В маленьком коридорчике перед лестницей тускло и заманчиво горел ночник. Все вокруг уснуло тихим, таинственным и спокойным сном. Дверь в соседний номер была приоткрыта и Азамат, наверняка, видел, что я вышла. Во мне не было никаких сомнений в том, что он вскоре спустится ко мне. Я не ошиблась.
Он закурил и опустился на другой край скамейки, казалось, не замечая моего присутствия. Мне стало неловко, и я решила обратить на себя его внимание.
- Добрый вечер!
Он повернул голову и затянулся.
- Добрый вечер! Что, не спится?
- Да вот, никак не могу заснуть. Выспалась за все эти дни.
- Я заметил… Хороший сегодня вечер, правда?
- Да, только звезд не видно! Я вообще-то хотела на звезды посмотреть.
- Ну, придется тебе смотреть на меня, – он улыбнулся, - тучи. Завтра, наверное, дождь будет.
Так мы разговаривали о всякой всячине, украдкой поглядывая друг на друга. Он рассказывал мне о себе и о традициях, которые у них приняты, я ему – о себе и о своей жизни. Все больше я осознавала, что мне не хочется с ним расставаться. Темная, загадочная ночь сближала нас. Вокруг стояла пронзительная тишина, нарушаемая только дуновением прохладного ветерка, крупные звезды заглядывали с небес прямо в глаза. Но в глазах моего спутника я видела лишь отражение себя и наших несмелых, сказочных, еще неокрепших чувств. Было ощущение, что я знаю его много лет. Я уже доверяла ему, мы были честны и откровенны друг с другом. Смеялись, шутили, нам было весело и интересно. Я понимала, что нас сближают похожие взгляды на жизнь, общее мнение и одинаковые чувства.
Так мы провели вместе полночи. Он на кухне пил чай, я сидела напротив, увлеченно ему что-то рассказывая. Шаги по винтовой, железной лестнице. Мама. Она зашла в соседнюю дверь, на ходу спросив, почему я еще не сплю. «Мы разговариваем!» - бросила я и продолжила свой рассказ. Мама ушла спать, но на этом нас в покое не оставили. Спустя минуту опять шаги. Настойчивые, тяжелые и как будто ленивые. Папа. Картина Репина «Не ждали!». Он остановился перед нами с незажженной сигаретой в руке. Я стыдливо подняла глаза.
- Папа,… а почему ты не спишь? Час ночи! – я пристыжено улыбнулась.
- Да это я у тебя хотел спросить! – он смотрел сурово и раздраженно. Ему явно не понравилась увиденная «картина».
- Я выспалась, и спать не хочу.
- Я рад за тебя! – он еще раз осмотрел нас с головы до ног и пошел курить на улицу, на ту скамейку, с которой мы ушли пять минут назад.
Мы с Азаматом переглянулись, и он понимающе подмигнул мне. Я вздохнула. Уж я-то знала, что ждет меня утром: настоятельная беседа с кучей нравоучений и «тележка» запретов в придачу. Оптимистично, нечего сказать! Я постаралась улыбнуться как можно беззаботнее. Мы поболтали еще какое-то время, но я понимала, что папа будет курить до тех пор, пока я не пойду спать. Я встала.
- Ладно, пойдем спать, а то мы и так с тобой всех перебудили.
- Пойдем.
Он вымыл кружку, и мы пошли наверх. Перед дверью он прошептал мне «Спокойной ночи, красивая!», я улыбнулась, подмигнула ему в ответ и скрылась в темной, спящей комнате. Не раздеваясь, упала на кровать лицом в подушку. Сегодня я была счастлива, но боялась утра, которое не предвещало мне ничего хорошего.
День восьмой. Утром я лежала в постели, не открывая глаз. Мне не хотелось отпускать то светлое и хорошее, что было со мной вчера. Я знала, что мое «сегодня» уже не будет таким радужным. Но все же мне пришлось увидеть свет. Я протерла глаза, потянулась и огляделась; мама что-то искала на столике у зеркала и, увидев в отражении меня, повернула голову. Я вся сжалась в ожидании, но она только посмотрела строго и вроде обиженно, нашла, наконец, то, что искала и вышла из комнаты. Я села на кровати и взяла с тумбочки расческу. Да, тяжелый случай! Ладно, как-нибудь разберемся. Ну не запретят же они мне с ним общаться! Просто не в их силах и они это прекрасно знают.
В комнату вошла крестная. - Марь, а где ты была ночью? Отец в бешенстве, он маму уже извел.
- Нигде не была, внизу сидела, – я встала и подошла к шифоньеру.
- С кем?
- С соседом. Мы просто общались, что в этом преступного?
- Да я не знаю! – она пожала маленькими плечами, - может, поговоришь с ним?
- Не буду я с ним разговаривать! Это ни к чему не приведет. Он и слушать не станет! А со «стенами» я разговаривать не умею!
Я отвернулась, внутри у меня все клокотало, в глазах стояли слезы. Меня подозревали, как преступницу, хотя я ничего такого не сделала. Теперь мне захотелось закрыться от всего мира, чтобы только не слышать не оправданных упреков в свой адрес. Плакать не буду, я же сильная! Хотя очень хочется доверить свою обиду подушке, но чтобы никто не видел этих слез.
Все собирались на пляж. Я спустилась вниз и на кухне увидела Азамата. «Доброе утро!»- сказала я и жизнерадостно улыбнулась, хотя на душе кошки скребли. «Доброе утро, красивая!»- ответил он и посмотрел так, как будто в душу заглянул. Мне показалось, что он все понял, несмотря на то, что я старалась скрыть свое настроение за стеклами темных очков.
На пляж шли молча. На папу я вообще старалась не смотреть. В душе сразу всплывала тупая обида за недоверие, и хотелось плакать. Он не сказал мне ни слова за весь день, все, что он думал об этом, было написано у него на лице. Я хотела, чтобы поскорее наступил вечер, хотя знала, что теперь ни шагу не сделаю без присмотра. Это-то и обижало больше всего, я же не маленькая и могу уже сама выбрать себе круг общения, и такого недоверия я не заслужила. Все равно будет так, как я захочу, и никто мне не запретит!
Мы уже возвращались домой. Я, мама и крестная чуть приотстали от папы с Антоном. Я шла, низко опустив голову.
- Ну что? Вы так и не поговорили? – спросила крестная.
- Ни слова! Я вообще не понимаю, в чем проблема? Что он такого увидел?! – завелась я.
- Ничего. Он жутко ревнует тебя, вот и все, – вступилась за него мама.
- Это его проблемы! Слишком богатое воображение!
Мы уже догоняли их, и мне пришлось замолчать.
- Я буду ее сторожить, пап! – подлизался мой братец.
«Сторож! Тоже мне! Вчера дрых без задних ног, когда я пришла! Сторожить он собрался!» - зло подумала я, вздохнула и отвернулась. Ничего они не понимают и даже не пытаются вникнуть в мои чувства.
Поужинала я первая и поплелась в номер. Села на кровать и заплакала. Как же мне все это надоело! Как я устала от того, что все мои молодые люди обязательно «подлецы и негодяи»! хоть бы раз кто-нибудь спросил, чего хочу я! Еще и это дурацкое молчание. Неужели нельзя поговорить по-человечески! Слезы текли по щекам, и я никак не могла остановить их поток. Достала из аптечки «Валерьянку» и высыпала в ладонь три таблетки. Запила их водой, достала из сумки платок и подошла к зеркалу. Оттуда на меня смотрели красные, опухшие глаза. Так, надо успокаиваться, а то еще зайдет кто-нибудь! Я не хочу, чтобы у моей боли и минутной слабости были свидетели. Я же сильная, а сильные девочки не плачут! Я упала поперек кровати, включила в плеере любимую песню и замечталась, глядя в потолок.
- Что-то ты сегодня совсем печальная! – услышала я сквозь песню, обращенные ко мне слова.
- А?
Я резко повернула голову и увидела Азамата в проеме приоткрытой двери. Я села на кровати и выдернула наушники.
- Заходи, не стой в коридоре,- пригласила я.
- Можно я присяду?
- Конечно, садись!
Он примостился на краешке кровати. Наши глаза встретились.
- У тебя что-то случилось? – его глаза смотрели с такой заботой, что мне сразу захотелось доверить ему все, что было у меня в душе. Я закусила нижнюю губу и опустила глаза.
- Нет, с чего ты взял?
- Ты грустишь сегодня целый день, - он внимательно наблюдал за тем, как я ковыряю, ни в чем не повинное, покрывало.
- Я же улыбнулась тебе утром! У меня все хорошо! – меня поражало, насколько хорошо он чувствует людей и мое настроение, в частности.
- Да, но улыбка у тебя получилась уж слишком грустная.
- Ты заметил? Удивительно! Ничего, все пройдет, это так – мелочи.
- Может, расскажешь? Тебя кто-то обидел?
Прямо «в яблочко»! я отвернулась к окну. Изнутри поднимались те самые душные слезы, которые я не до конца выплакала полчаса назад.
- Можно я не буду говорить? У меня, правда, все хорошо! Честное слово!
Он продолжал смотреть на меня пристально, глубоко заглядывая прямо в душу.
- Ты меня обманываешь, - произнес он спокойно. – Не забывай, что я тоже «рыба», а «рыб» не так просто обмануть, ты сама знаешь!
Мы улыбнулись друг другу.
- Да, знаю. Просто у меня настроение плохое, это пройдет!
- Ладно, я сделаю вид, что поверил тебе.
- Спасибо. Пойдем вниз, я хочу чаю.
Мы спустились на кухню. Я сделала себе чай, и мы вышли на улицу, удобно разместившись на свободной скамейке. Мне было хорошо и приятно разговаривать с ним, я уже почти забыла свои слезы, когда он сказал:
- Я не хочу, чтобы ты уезжала! – и нежно посмотрел на меня.
Я грустно улыбнулась:
- Да ладно! Уеду я – приедут другие красивые девчонки.
- Откуда ты знаешь? – он тихо усмехнулся, - за весь месяц моего пребывания здесь ты первая девчонка, с которой я могу вот так сидеть и разговаривать обо всем. Я не представляю, что через два дня ты уедешь!
- Я сама не хочу домой. Мне там делать нечего. Надо только с парнем расстаться.
Он мимолетно взглянул на меня, в глазах у него вспыхнули и погасли огоньки.
- У тебя есть парень?
- Если это можно так назвать! Есть, только он не позвонил и не написал мне ни разу за все это время. Правда, мы поругались за день до отъезда, а я даже мириться с ним не хочу.
- Так вот причина твоей грусти. Я понял!
- Нет. Мне вообще все равно, если честно, он абсолютно меня не волнует. Я его не люблю, и никогда не любила, а встречалась, наверное, из жалости! Мне надоел этот детский сад, он младше меня на полтора года.
- А что же тогда сегодня с тобой случилось?
- Давай не будем разговаривать на эту тему, – я глотнула горячий чай.
- Не доверяешь?
- Тебе? Доверяю, просто не хочу это обсуждать.
- Ладно, если ты не хочешь, то не будем.
Мы замолчали на минуту, глядя друг на друга и думая, наверное, об одном и том же. Душа замирала от его взгляда, я хотела быть к нему еще ближе, чувствуя его поддержку и понимание. Разговор потек в прежнем русле. Он вспоминал истории из жизни, я слушала его…
- … У нас так принято: если девушка останется ночевать с парнем, она домой может больше не приходить, ее сразу выгонят.
- А если не по своей воле?
- Все равно. Если она осталась, парень обязан на ней жениться!
- В принципе, это, наверное, правильно. Так и должно быть…
… Теперь я понимала, почему он за все эти дни даже не притронулся ко мне. Я удивлялась, потому что наши пацаны, с первой встречи норовят приобнять за талию, а то и вцепиться пониже. Его выдержка меня поражала, она говорила об уважении к девушке, о том, что без моего согласия, он и пальцем ко мне не притронется. Мне это, честно говоря, льстило. Он сидел, обняв свое левое колено, и даже, казалось, не думал о том, чтобы обнять меня. Вот почему у нас нет таких пацанов: красивых, интересных и в то же время честных и благородных? Видимо, русским явно не достает воспитания!
Мама крикнула мне с соседней лавочки:
- Марго, десять минут! – и прошла мимо нас на кухню.
- Да, я поняла.
Я все поняла. Через десять минут я должна лежать в постели. Над городом уже опустился вечер, выглянули ярко-желтые звезды. Внутри опять встал ком обиды и горечи, я никак не могла справиться с собой. Что такое десять минут? Через два дня меня увезут отсюда и я, возможно, больше никогда не увижу того, кого полюбила за этот короткий срок. Десять минут – это время было отведено для двух влюбленных сердец, которым и так больно расставаться даже в мыслях.
Я тихонько провела ногтями по его плечу.
- Пойдем спать?
Он поднял глаза и склонил голову чуть набок.
- Пойдем.
На кухне сидел его друг, и он остался с ним, прошептав мне вслед «Спокойной ночи, красивая!». В номере были мама и крестная. Антон, мой верный «сторож» сладко спал, раскинув руки. Я никого сейчас не хотела видеть и когда мама с крестной вышли на улицу покурить, я села на кровать и зарыдала, громко и горько. Мне необходимо было выплакать всю гниль из души, до последней капельки, чтобы она не душила меня. В голове стучали слова, наш минутный диалог с крестной.
- Марья, не нравится он мне!
- Зато мне нравится! – вступилась я.
- Да он, чтобы даже посидеть с тобой рядом, должен был спросить у твоего отца!
- Это кто такое придумал? Какие глупости! Я не замужем, чтобы он у кого-то спрашивал! – в исступлении кричала я, как волчица, отстаивая свое право на любовь.
- Это не глупости! Ты у нас девочка дорогая, нечего тебе общаться со всякой швалью, с нерусью!
- Он не шваль, понятно? Я сама решу с кем мне общаться! Вы его не знаете, чтобы так говорить! – орала я.
- Тебе никто и не запрещает, просто не стоит растрачиваться на всяких встречных - поперечных.
Как же все это было больно слышать! И это говорят самые близкие люди. От кого же тогда ждать поддержки? Я не понимаю, почему они так на него набросились, он же ничего плохого не сделал. Да, он нерусский, но для меня это не имеет никакого значения! Во многом, он даже лучше русских. Я влюбилась, а меня не понимают даже самые близкие. Больно, когда наступают на горло твоим чувствам, когда вытирают ноги о твое сердце, когда любимого человека называют «швалью» и «нерусью», а ты даже заступиться толком не можешь. Я ревела полночи, давясь всхлипываниями и глотая соленые слезы, чтобы никто не услышал. Это мои слезы, это моя боль и я не хочу, чтобы о ней кто-то знал.
День девятый. Вот бывает же так в жизни: любишь от всего сердца, и тебя любят, но окружающие не могут принять это и поверить в ваши чувства. Классический пример: Ромео и Джульетта. Родители против детей из чистого упрямства, конец всем известен. Печально! Почему иногда нельзя просто понять, что дети взрослеют, у них появляются свои интересы, свои чувства, которые родителей совершенно не касаются.
Я сидела в кресле, сложив ноги на подлокотник, папа смотрел телевизор, уютно устроившись на моей кровати. Глядя в одну точку, покусывая ноготь на большом пальце, я никак не могла собрать разбежавшиеся мысли. Цеплялась за одну, но она тут же выскальзывала из рук, а за ней убегали и все остальные.
Неожиданно, в дверь постучали. Я вздрогнула и поднялась с кресла. Странно, обычно, все входили без стука. За дверью стоял Азамат с шоколадкой в руке. Я сделала удивленные глаза, вышла в коридор, плотно закрыв за собой дверь, и улыбнулась.
- Ты ко мне? – задала я самый глупый вопрос.
- Ну да. Вот, это тебе! – он протянул мне шоколадку в красной обертке.
- Спасибо большое! – я взяла подарок и поцеловала в теплую щеку, обхватив его шею руками.
Он улыбнулся, а я отпустила руки. Он уже собирался идти к себе в номер, но вдруг остался. Подошел ко мне совсем близко и осторожно обнял за плечи. Я гладила его по голой спине и плечам, чувствуя его горячее дыханье на своей шее. У меня задрожали коленки. Он начал целовать мои руки, плечи, шею, уши, щеки – осторожно, как будто чтобы не спугнуть. Я повернула голову, наши глаза встретились. Я почувствовала себя совсем близко к нему, когда наши губы соприкоснулись, и он начал меня целовать. Голова кружилась от ощущения любви и той нежной страсти, которая была между нами в те минуты. Я знала, что в любую секунду может выйти папа или другие соседи, но это ничуть не пугало меня.
- Ну не молчи, скажи что-нибудь, – шептал он мне на ухо.
- Мы с тобой вечером еще поговорим! – еле выговорила я. Дыхание сбивалось, я плохо соображала.
- Ты завтра уедешь, а я так не хочу тебя отпускать! – он нежно гладил мои волосы.
- А я не хочу уезжать, но ничего не поделаешь! – только и смогла выговорить я, думала, слезы сейчас брызнут из глаз, голос дрожал.
- Сладкая! – нежно прошептал он и обнял меня еще крепче.
В те минуты я действительно любила, сильно и искренне. Хотелось остановить время на той самой минуте, я готова была остаться в ней навсегда.
- Мы же вечером увидимся? – я заглянула ему в глаза, стараясь найти в них свое отражение.
- Ты спустишься?
- Да, спущусь. Ладно, я пойду, а то еще выйдет кто-нибудь.
- Хорошо, до вечера, - шепнул он и чмокнул меня в губы.
- До вечера.
Я отнесла шоколад в холодильник и пошла в душ. Горячие струи воды стекали по лицу и плечам, перемешиваясь с горячими, солеными слезами. Неужели мы и вправду завтра расстанемся и больше никогда не увидимся?! Судьба нас свела для того, чтобы разлучить! Вот так несправедлива жизнь, вот такая бывает любовь: счастливая и несчастная одновременно.
После ужина родители и крестная вышли на улицу, а я поднялась наверх. Бродила по комнате взад и вперед, пока не услышала, как рядом, в коридоре хлопнула дверь, и кто-то начал спускаться вниз по винтовой лестнице. Я досчитала до тридцати и вышла, тихонько закрыв дверь.
Азамат был на кухне. Я налила себе чай и присела на диван, он примостился рядом. Тима разогревал себе ужин. Азамат внимательно посмотрел на меня.
- Красивая, ты почему опять такая печальная?
- Я? Да все хорошо, ничего я не печальная!
- Опять обманываешь.
Я улыбнулась и повернулась к нему.
- Откуда ты все знаешь?
- Я все знаю и понимаю, но в душу к тебе лезть не буду, если ты не хочешь.
- Правильно, лучше не лезь, – я грустно посмотрела на него.
- А что?
- Просто тебе это не надо!
Мы помолчали какое-то время, не глядя друг на друга. Мне было неловко перед ним за то, что было сегодня между нами. Он переговаривался со своим другом, я не понимала ни слова, в ответ друг отпускал какую-нибудь шутку на русском и все смеялись. Когда мы остались вдвоем, я тяжело вздохнула и отвернулась. Он грустил вместе со мной.
- Завтра ты уедешь, - обреченно проговорил он.
- Да, а так не хочется, если честно.
- Грустно мне будет без тебя.
Я закрыла глаза и улыбнулась. Ответить было нечего; все и так понятно без слов. Он взял меня за руку и нежно погладил по ладошке. Потом наклонил голову и уткнулся мне в плечо. Я повернула голову, щекой почувствовала его мягкие волосы, аккуратный нос, нежные губы, подбородок. Он провел ладонью по моему лицу медленно и нежно, а потом поцеловал в губы сладко и страстно. Я как будто растворилась в его любви, в его ласках. Мне никогда ни с кем не было так хорошо, как с ним. Я чувствовала себя принцессой из сказки, которую похитил смелый рыцарь и увел за собой, в свой радужный мир, где нет горя и зла.
Мы снова молчали, но думали об одном, когда зашли родители. Я быстро отдернула руки.
- Маша, десять минут! – произнесла мама, как страшное заклятье и они поднялись наверх. Мне вдруг стало очень больно, сердце захлестнула былая обида.
- Они боятся за тебя, - сказал Азамат.
Я не смотрела на него, горло жгли слезы, которые я глотала, не давая им вырваться наружу.
- Да, боятся. Только они не понимают, что если я что-то захочу сделать, я все равно это сделаю, причем так, что они ничего не заметят!
Он улыбнулся. Наверняка понял, что я имела ввиду сегодняшнюю сцену в коридоре возле номера. Десять минут! Что такое десять минут для последнего вечера, когда многое еще надо сказать друг другу. Это капля в море, это песчинка на морском берегу! Но это наша капля, наша песчинка и ее никто у нас не отнимет! Это короткое время отведено только для нас двоих и больше ни для кого на этом свете!
- Пойдем на улицу, - тихо предложил он и поцеловал меня.
Мы вышли во двор и опустились на скамейку. Он крепко обнял меня за плечи и погладил по щеке. Мы молчали, слова были не нужны. О чувствах, которые тогда сжигали душу и сердце, говорили прикосновения, поцелуи, дыханье. Казалось, все вокруг замерло, чтобы не мешать нам.
- Я не могу тебя просто так отпустить!
- А я не могу просто так уехать!
Его сильные руки крепко прижимали меня к груди, а нежные, мягкие губы целовали долго и страстно.
- Ты меня завтра хотя бы проводишь?
Моя голова лежала у него на плече.
- Конечно, провожу. Слушай, по-моему, мы сидим уже дольше, чем десять минут, тебе не попадет?
- Мне все равно.
Все слилось в один красивый, чарующий миг. Я боялась отпустить это счастье из рук, но с каждой минутой оно растворялось в руках. Пора было уходить.
- Азаматик, мне пора, - прошептала я ему на ухо, тяжело, прерывисто вздохнув.
- Да, я понимаю.
Я встала, он никак не хотел отпускать мою руку. Я обняла его за шею и уткнулась в темные, чистые волосы.
- Слушай, у тебя нет фотографии? – спросила я.
- Здесь нет, только дома, – он поднял на меня свои большие, ясные глаза.
- Жаль…- я задумалась.
- Ничего, мы что-нибудь придумаем!
Я поцеловала его. Минуты капали одна за другой, расставание было неизбежно.
- Ладно, я пойду, мне, правда, пора.
- Сладкая моя, неужели у нас с тобой все так быстро закончилось?
Я грустно улыбнулась и посмотрела на темное, вечернее небо.
- А может, не закончилось? – в глазах колыхнулся последний луч надежды.
- Я очень на это надеюсь!
Он еще раз крепко обнял меня, поцеловал, пожелав спокойной ночи. Я провела рукой по его волосам: «Спокойной ночи!». Вырвалась из его крепких, ласковых объятий и ушла, не оглядываясь.
Я опять плакала. Жгучие слезы горели на щеках, но я была не в силах их остановить. Почему даже сегодня, в последний вечер, нам не дали побыть вместе столько, сколько нужно было нам! Почему кто-то берет на себя право считать минуты, которые отведены только нам! Последний вечер. Все, больше мы не увидимся, возможно, никогда.
В телефоне пикнула смска: «Даже не думай уезжать, не попрощавшись со мной по-человечески! Спокойной ночи и сладких тебе сновидений, милая моя!». Я до боли сжала телефон в руке, душа моя обливалась слезами. «Я просто не смогу вот так уехать! Спокойной ночи, солнышко!» и нажала кнопку «отправить». Хлопнула крышкой телефона, уткнулась носом в подушку и зажмурила глаза.
Последний день. Я не собиралась влюбляться. Даже подруге, на второй день моего пребывания здесь, я написала, что не влюблюсь ни за что. Но, к сожалению, а может и к счастью, мы не в силах порой контролировать свои чувства и эмоции. Любовь пронзила мое сердце сладкой стрелой, да так, что я чуть не задохнулась от неожиданности. Азамат мне признался, что с ним такое вообще впервые в жизни! Конечно, мы оба не ожидали такого поворота событий. Больнее всего осознание того, что придется расстаться. Неизбежность доводила до отчаяния! Хотелось сбежать далеко, чтобы никто не нашел, лишь бы вместе, за руки, душа в душу.
Сегодня последний день. Отпуск закончился. Я смотрю на море последний раз в этом году. Смотрю, а мысли уносят к нему, в его объятья, к нашей общей, большой любви. Плакать…да, но не сейчас, потому что сейчас меня окружают люди, которые не поймут моих слез. Не поняли с самого начала, а сейчас не поймут тем более. Последний раз смотрю на синюю полоску горизонта, где сошлись две разные и далекие половинки: небо и море. Так и мы с ним: разные и далекие, сошлись для того, чтобы расстаться, оставив в сердцах друг друга глубокие следы.
Больше всего я сейчас боюсь, что нам не дадут попрощаться, что равнодушный голос скажет «Десять минут!» и меня увезут от него далеко и навсегда. Вещи уже с утра уложены в машину, осталось кинуть монетки в море (чтобы вернуться), пообедать, а потом все – домой.
Обедать я не стала, мне кусок в горло не лезет. Сидела на кровати, зажав ладони между коленей, и смотрела в пол, прислушиваясь к шорохам в коридоре. В темном холле второго этажа хлопнула дверь, я вздрогнула и встала. Азамат стоял, прислонившись к стене и беспорядочно давил кнопки на своем телефоне. Внутри у меня все жгло и болело, почти физически. Я тихонько подошла и обняла его. Он убрал телефон и прижал меня к груди. Мы молчали, он целовал меня и все сильнее прижимал к себе. Я долго не смотрела ему в глаза, но когда он, наконец, поднял голову, мне показалось, что он плакал. Слез я не видела, он вытер их минуту назад о мое плечо, но глаза были красные. Мы грустно смотрели друг на друга, я чувствовала, как совсем близко бьется его сердце, как его руки сжимают мою спину, губы целуют плечи и шею. Было тяжело обоим. В памяти отложилась каждая клеточка его тела: руки помнят тепло его спины, плеч, ладоней, губы – вкус его губ, перед глазами до сих пор его улыбка, его ласковый взгляд.
- Ты звони мне хоть иногда, - шепнула я.
- Обязательно, сладкая! Я приеду к тебе осенью, вот закончу здесь работу, съезжу домой на недельку и сразу к тебе.
- Конечно, приезжай! Я буду тебя ждать!
- Только дождись, ладно?
Мы грустно улыбнулись и опять замолчали, просто чувствовали, что слова сейчас не нужны. Наши сердца бились вместе, прикосновения дарили нежность и трепет. Никаких слов не хватит, чтобы в полной мере описать то, что происходило между нами в те минуты. Целого мира было мало, для нашей огромной, безбрежной любви. Мы упивались последними мгновениями перед разлукой, как человек глотает последний воздух перед смертью.
- Ты такой хороший! – мурлыкнула я, а он крепко и сладко поцеловал меня, сжав в сильных объятьях.
- Знаешь, что я больше всего на свете не люблю? – сказал он, запустив ладони в мои волосы.
- Что?
- Прощаться! – глаза наши встретились в поисках заблудшей надежды.
- И как часто ты это делаешь? – улыбка мелькнула на моем лице и тут же погибла.
- Вот так в первый раз! – в его словах чувствовалась искренность и честность.
- Я пойду, наверное, а то мы с тобой никогда не сможем расстаться! – от этой мысли слезы блеснули в глазах.
- Да, иди, – он тяжело вздохнул.
Я не двинулась с места, только крепче обняла его, губами почувствовав мягкое прикосновение его губ. Это был последний поцелуй: самый нежный, самый жгучий и страстный, самый долгий. Все чувства вонзились в сердце единым махом.
- Не провожай меня, ладно?
- Не буду. Я из окошка посмотрю, можно? – в его глазах было отражение такой мученической, испепеляющей тоски, что она тут же отозвалась дикой болью в моем сердце.
- Можно, только, чтобы я не видела.
- Ты не увидишь.
Я оторвалась от него и крепко сжала его ладони, закрыла глаза.
- Пока!
- Пока, счастливо! Не прощаемся, мы с тобой еще обязательно увидимся, красивая!
- Я не сомневаюсь.
Несмотря на все эти обещания, голоса наши дрожали и срывались. Кто знает, как повернется жизнь? Но я ему верила! Он слов на ветер не бросает, это я поняла с первой встречи! Спускаясь вниз по лестнице, я еще раз обернулась и пронзительно взглянула на него. Это был последний взгляд. Тоска, тяжелая тоска и любовь, боль и страсть, нежность и отчаяние – все было в этом взгляде.
Потом я пошла в магазин и всю дорогу плакала, вырывая из себя последние остатки этой боли, этого сожаления, в котором сгорала моя душа. Азамат сидел на корточках и нервно курил, уткнувшись взглядом в землю. Я, с надеждой взглянула на него в поисках поддержки, но и он даже глаз не поднял. Слишком высокой была цена за наши чувства, за нашу сильную и мимолетную любовь.
Последний раз подняв голову, я увидела в окне его глаза. Посмотреть в них мне не хватило духу, и я робко опустилась на сиденье автомобиля. До свиданья, моя любовь, мое счастье! До свиданья, моя душа, я оставляю тебя здесь в его распоряжение! Пусть он делает с тобой все, что хочет!
Желтые огни трассы слепили глаза, и я отвернула голову. На передней панели жалобно и как-то тоскливо пикнул телефон: «Сладкая моя, я уже по тебе соскучился и не могу представить себе, что не смогу тебя обнять и хотя бы разочек поцеловать. Я все думаю о тебе, милая моя!». Горячие слезы ровными струйками резали мои щеки. Я нажала кнопку «ответить»: «Знаешь, в Адлере я забыла свое сердце! Оно теперь твое!». «А мое сердце ты увезла с собой. Береги его, пожалуйста, а то оно умрет!». Я хлопнула крышкой телефона и вытерла слезы.
Мне снился наш последний вечер, а потом то, что он приехал ко мне. И наше большое счастье на двоих.
(Косминская Маша)